***
Я начинаю тихо ненавидеть дорогу. То, что раньше казалось серой рекой, по которой ты на всех парусах несешься к неизведанному, сейчас видится как грязная лента, бросающаяся под колеса. С маниакальной настойчивостью пытающаяся покончить под твоей машиной с беспросветностью своего существования .
То, что когда-то виделось как плюс — покататься, мир посмотреть, теперь медленно, но уверенно превращается в огромный жирный минус. Какой, к черту, мир? Вымирающие деревеньки, всепогодная пылегрязища, колдобины и безбашенные камикадзе на раздолбаных «жульках» и вполне «звездных» внедорожных полноприводных сараях...
И ведь когда-то трясся на твердых лавках армейского «Камаза» в окружении полусотни таких же как и я неудачников, которым «выпала честь защищать Родину» в строительных войсках... Дикий гогот, слова — только для связки матов, сквозняк, прошибающий даже бушлаты, но почему-то не уносящий табачную завесу и убойный запах пота... И воспринималось все это почти как приключение, как романтика... А тут — в салоне тепло, музыка играет, сиденье мягкое. Казалось бы, что еще нужно? Ан — нет!
Ну не верю я людям, убеждающим меня, что за рулем они отдыхают! Я на пассажирском месте все время как взведенная пружина. Особенно ночью...
О, ночь! Темнота это — отдельная поэма! Огромная черная субстанция, в которой машина буравит себе путь к яркому миру города — оазису света в непроглядности, накрывшей мир. Фары прорезают и плавят тьму, прорубая тебе тоннель на десятки метров вперед. Только не оглядывайся! Ведь сзади можно увидеть как ночь заживляет свою рану и вновь смыкается, как бы, стирая весь путь, проделаный тобою. И в такие моменты начинаешь почти молиться, чтобы не погасли огни. Иначе — все, что тебе останется это — маленький кусочек мира, ограниченый салоном автомобиля... И даже не хочется представлять, что же будет потом — уж больно мрачные картины рисует воображение...
- Черт тебя побери, придурка! - рычит напарник, ослепленный светом шести фар, по яркости сравнимым со сваркой, встречной машины — Вот тебе! - и включает дальний.
- Так это у него был ближний? - выдавливаю я, когда зрение начинает возвращаться после взрыва сверхновой — дальнего света встречного.
Похоже, у таких водителей боязнь темноты развита гораздо сильнее моей и больше напоминает паранойю. Вот и стараются обвешаться прожекторами — сюда две, и на «кенгурятник», и на крышу... Ночь не пройдет! И к черту окружающих! Главное — чтобы мне удобно (и не страшно)!
А вот уже и город близко. Он поднимается огромной яркой полусферой на горизонте. Скорее бы уже добраться и вдоволь напиться света после долгой и темной дороги! Стать на твердую землю, размять ноги...
За дверью слышатся голоса детей. Все. Путь окончен. Нет больше шума мотора, слепящего света встречных... Есть тепло и уют дома. Я вернулся.
- Дззззззз!